Удивительный праздник. И один из любимых мною. Так случилось, что, выйдя из мира, я поступил в монастырь, где храм был посвящен, именно, «Введению...» В этот день на службе всегда было как-то особенно тепло, мирно, умилительно. Сама природа праздновала. В полночь, не смотря на мороз, распускалась верба.
В монастыре была традиция. В полночь, в двадцатиградусный мороз, в метель, по пояс в снегу братия шли на кладбище, где росла огромная верба. Старший, о. Сергий светил фонарем и смотрел: распустилась или нет. Примерно в половине первого совершалось чудо, почки раскрывались и появлялись «пушистые белые цветы». Такое цветение продолжалось около часа. Мы отпиливали большую распустившуюся ветвь и несли её в деревню под уличный фонарь, где отрезали от неё малые ветви с цветами, чтобы назавтра после Литургии вручить всем, пришедшим почтить Божию Матерь.
Игумен не ходил с нами на кладбище, но срезал ветви с малой вербы, которая росла у церковной сторожки и на которой были удивительно красивые, прямые и длинные ветви.
Необыкновенно ощущалось незримое присутствие и покровительство Небесной царицы.
Однажды случилось, что в навечерие праздника был сильный буран, и люди из соседних деревень не смогли прийти на всенощное бдение. Утром после Литургии игумен вышел с крестом к народу и сказал им: «Вот мы вчера совершали службу Пресвятой Владычице, а вы не пришли...». И так ему показалось обидно, что не почтили Божию Матерь, что он не смог дальше говорить, заплакал, махнул рукой и ушел в алтарь, где буркнул мне: «Дионисий, скажи что-нибудь людям». Для меня было удивительно, что человек долго поживший, много повидавший и внешне жесткий, вдруг обнаружил в себе столь нежные чувства.
Пресвятая Владычице, умягчи жестокосердие наших душ, да принесем в зиме нашей жизни прекрасные цветы Божественных дел.
