| dionisiy1500 | Дата: Вторник, 28.05.2013, 11:39 | Сообщение # 1 |
 Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2194
Статус: Offline
| Иоан.20.19-31.
19 Сущу же позде в день той во едину от суббот, и дверем затворенным, идеже бяху ученицы (его) собрани, страха ради иудейска, прииде Иисус и ста посреде и глагола им: мир вам.
20 И сие рек, показа им руце (и нозе) и ребра своя. Возрадовашася убо ученицы, видевше Господа.
21 Рече же им Иисус паки: мир вам: якоже посла мя Отец, и аз посылаю вы.
22 И сие рек, дуну и глагола им: приимите Дух свят:
23 имже отпустите грехи, отпустятся им: и имже держите, держатся.
24 Fома же, един от обоюнадесяте, глаголемыи близнец, не бе (ту) с ними, егда прииде Иисус.
25 Глаголаху же ему друзии ученицы: видехом Господа. Он же рече им: аще не вижу на руку его язвы гвоздинныя, и вложу перста моего в язвы гвоздинныя, и вложу руку мою в ребра его, не иму веры.
26 И по днех осмих паки бяху внутрь ученицы его, и фома с ними. Прииде Иисус дверем затворенным, и ста посреде (их) и рече: мир вам.
27 Потом глагола фоме: принеси перст твой семо и виждь руце мои: и принеси руку твою и вложи в ребра моя: и не буди неверен, но верен.
28 И отвеща фома и рече ему: Господь мой и Бог мой.
29 глагола ему Иисус: яко видев мя, веровал еси: блажени не видевшии и веровавше.
30 Многа же и ина знамения сотвори Иисус пред ученики своими, яже не суть писана в книгах сих:
31 сия же писана быша, да веруете, яко Иисус есть Христос Сын Божий, и да верующе живот имате во имя его.
***
Вера больше ведения. Но и вера не без ведения, потому что возрастает ведением.
***
Полагаю, для себя и для всех полезным ознакомиться с мнением Исаака Сирина:
Слово 25. О трех способах ведения, о разности их делания и понятий, о вере души, о таинственном богатстве, в ней сокровенном, и о том, сколько ведение мира сего разнствует в способах своих с простотою веры
Душа, проходящая стезями жития и путем веры и нередко преуспевшая в сем последнем, если обращается снова к способам ведения, начинает вскоре хромать в вере, и утрачивается в ней духовная ее сила, обнаруживавшаяся в чистой душе взаимностию вспоможений и по простоте не входившая в исследование всего того, что в ней и к ней относится. Ибо душа, однажды с верою предавшая себя Богу и многократным опытом изведавшая Его содействие, не заботится уже о себе, но связуется изумлением и молчанием, и не имеет возможности снова возвратиться к способам своего ведения и употребить их в дело, чтобы иначе, при их противлении, не лишиться Божия промышления, которое втайне неусыпно назирает над душою, печется о ней и непрестанно преследует ее всеми способами, - не лишиться же потому, что душа обезумела, возмечтав, будто бы сама достаточно может промышлять о себе, по силе своего ведения. Ибо те, в коих воссиявает свет веры, не доходят уже до такого бесстыдства, чтобы снова им испрашивать у Бога в молитвах: "Дай нам это", или: "Возьми у нас это", и нимало не заботятся они о себе самих, потому что духовными очами веры ежечасно видят Отеческий Промысл, каким приосеняет их тот истинный Отец, Который безмерно великою любовию Своею превосходит всякую отеческую любовь, паче всех может и имеет силу содействовать нам до преизбытка, в большей мере, нежели как мы просим, помышляем и представляем себе.
Ведение противно вере. Вера во всем, что к ней относится, есть разрешение законов ведения, впрочем, ведения не духовного. Определение ведения то, что оно не имеет власти что-либо делать без разыскания и исследования, а напротив того, разыскивает, возможно ли тому быть, о чем помышляет и чего хочет. Что же делает вера? Она не соглашается пребывать в том, кто приближается к ней неправо.
Ведение без разыскания и без своих способов действования не может быть познано. И это есть признак колебания в истине. А вера требует единого чистого и простого образа мыслей, далекого от всякого ухищрения и изыскания способов. Смотри, как они противятся друг другу. Дом веры есть младенческое понятие и простое сердце. Ибо сказано: в простоте сердца своего прославили Бога; и: ...аще не обратитеся, и будете яко дети, не внидете в Царство Небесное (Мф.18:3). Ведение же ставит сети простоте сердца и понятий и противится ей.
Ведение есть устав естества, охраняющий его во всех стезях его. А вера совершает шествие свое выше естества. Ведение не покушается допустить до себя что-либо разрушительное для естества, но удаляется от этого, а вера без труда дозволяет и говорит: На аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия (Пс.90:13). Ведение сопровождается страхом, вера - надеждою. В какой мере человек водится способами ведения, в такой же мере связуется он страхом и не может сподобиться освобождения от него. А кто последует вере, тот вскоре делается свободен и самовластен, и как сын Божий всем пользуется свободно самовластно. Возлюбивший веру сию, как Бог, распоряжается всяким тварным естеством, потому что вере дана возможность созидать новую тварь, по подобию Божию, как сказано: восхоте, и все явилось пред тобою (Иов.23:13). Нередко она может все производить и из несущего. А ведение не может что-либо произвести без вещества. У ведения нет столько самонадеянности, чтобы производить то, чего не дано естеством. Да и как ему произвести это? Текущее естество воды на хребет свой не приемлет телесных стоп, и приближающийся к огню сожигает себя, а если у него достанет на то смелости, то последует беда.
Ведение с осторожностию охраняет себя от этого и никак не соглашается преступить в этом предел. Вера же самовластно преступает все и говорит: ...аще сквозе огнь пройдеши, не сожжешися... и реки не покрыют тебе (ср.: Ис.43:2). И вера нередко производила сие пред целою тварию. А если бы ведению открывался здесь случай искусить себя в этом, то, без сомнения, оно не решилось бы на то. Ибо многие по вере входили в пламень, обуздывали сожигающую силу огня, и невредимо проходили посреди его, и по хребту моря шествовали, как по суше. А все это выше естества, противно способам ведения и показало, что суетно оно во всех способах и законах своих. Видишь ли, как ведение сохраняет пределы естества? Видишь ли, как вера поступает выше естества и там пролагает стези своему шествию? Сии способы ведения пять тысяч лет, или несколько меньше, или и свыше сего, управляли миром, и человек нисколько не мог подъять головы своей от земли и сознать силу Творца своего, пока не воссияла вера наша и не освободила нас от тьмы земного делания и суетного подчинения при бесплодном парении ума. Да и теперь, когда нашли мы невозмутимое море и неоскудевающее сокровище, снова вожделеваем уклониться к скудным источникам. Нет ведения, которое бы не было в скудости, как бы много ни обогатилось оно. А сокровищ веры не вмещают ни земля, ни небо. Ничего никогда не утрачивает тот, у кого сердце подкрепляется упованием веры. И когда ничего не имеет, все содержит он верою (см.: 2Кор.6:10), как написано: Вся, елика воспросите в молитве, верою приимите (Мф.21:22); и еще: Господь близ. Ни о чемже пецытеся (Флп.4:5-6).
Ведение всегда ищет способов к охранению приобретающих оное. А вера говорит: ...Аще не Господь созиждет дом... и сохранит град, всуе бде стрегий... всуе трудися зиждущий (ср.: Пс.126:1). Кто молится с верою, тот никогда не пользуется способами самоохранения и не прибегает к ним. Ибо ведение на всяком месте хвалит страх, как сказал Премудрый: Боящемуся <Господа> блаженна душа (Сир.34:15). Что же вера? Сказано: ...убояся, и начен утопати (Мф.14:30); и еще сказано: Не приясте духа работы паки в боязнь: но приясте Духа сыноположения в свободу веры и надежды на Бога (Рим.8:15); и еще: не убойся их и не беги от лица их. Страху всегда сопутствует сомнение, а сомнение сопровождается разысканием, а разыскание - принятыми способами, а принятые способы - ведением. И в самом исследовании и разыскании всегда познаются страх и сомнение, потому что не во всякое время во всем успевает ведение, как показали мы прежде сего. Ибо нередко встречаются душе затруднительные стечения и столкновения обстоятельств и многие исполненные опасностей случаи, в которых вовсе не могут здесь сколько-нибудь помочь ведение и способы мудрости. Но, с другой стороны, в затруднениях, не отвратимых всеми силами и крайним пределом человеческого ведения, вера нимало не преодолевается ни одним из сих затруднений. Ибо достаточно ли человеческого ведения, чтобы помочь сколько-нибудь в явных бранях с невидимыми природами и с силами телесными, а равно и со многим другим? Видишь ли немощь силы ведения и крепость силы веры? Ведение ученикам своим воспрещает приближаться ко всему чуждому для естества. Но заметь в этом силу веры; что предлагает она учащимся у нее? Сказано: ...именем Моим бесы ижденете; змия возмете; аще и что смертно испиете, не вредит вы (Мк.16:17,18). Ведение, по законам своим, всем шествующим путем его предлагает во всяком деле до начала его разыскать конец, и потом начинать, чтобы, если окажется, что конец дела с трудом обретается в пределах человеческой силы, не потрудиться им напрасно, и чтобы не открылось, что делу трудно и невозможно совершиться. Что же говорит вера? ...Вся возможна верующему (Мк.9:23), потому что для Бога нет ничего невозможного. Какое неизреченное богатство! Какое море богатства в волнах веры и в чудных сокровищах, преизливаемых силою ее! Какого благодушия, удовольствия и упования исполнено шествие с нею! Как легки бремена ее! И сколько сладости в делании ее!
Вопрос. Кому уподобляется в деле своем тот, кто сподобился вкусить сладости веры и снова обратился к ведению душевному?
Ответ. Тому, кто нашел многоценную жемчужину и обменял ее на медный овол; тому, кто оставил полновластную свободу и возвратился в состояние нищеты, исполненное страха и рабства.
Неукоризненно ведение, но выше его вера. Если и укорим, то не самое ведение укорим. Да не будет сего! Но чем различить разные способы, в которых идет оно вопреки естеству [1]? Как приближается оно к чинам демонским (что явственно различим впоследствии)? Сколько ступеней, на которые восходит сими способами ведение? Какая разность открывается на каждой ступени? Какими понятиями пробуждается ведение при каждом способе, когда держится оных? В котором из сих способов, когда следует им, противится вере и выходит из естества? и какая бывает в нем разность? и на какой степени, когда возвращается к первоначальной своей цели, приходит в естество свое и устанавливается на одной ступени с верою в добром житии? и до чего иногда дает простираться разности на одной и той же степени? и как переходит от сего к высшему? и какие способы оной иной, или первоначальной, степени? И когда ведение сопрягается с верою, делается с нею едино, облекается ею в огненные понятия, возгорается духом, приобретает крыла бесстрастия и от служения земному, употребив иные способы, возносится в область Создателя своего? Впрочем, до времени довольно нам знать, что вера, и восхождения ее, и делание оных - выше ведения.
Самое ведение усовершается верою и приобретает силу восходить горе, ощущать то, что выше всякого ощущения, видеть оный луч, не уловимый умом и ведением тварей. Ведение есть ступень, по которой человек восходит на высоту веры, и как скоро достигает оной, более уже не пользуется им. Ибо сказано: ныне отчасти разумеваем, отчасти понимаем. Егда же приидет совершенное, тогда, еже от части, упразднится (1Кор.13:9-10). Теперь уже вера как бы пред очи представляет нам действительность совершенства, и верою нашею изучаем оное непостижимое, а не разысканием и силою ведения.
Вот дела правды: пост, милостыня, бдение, святыня и все прочее, совершаемое с помощию тела; любовь к ближнему, смиренномудрие сердца, прощение проступков, помышление о добром, исследование действительных таин, прикровенных в святых Писаниях, упражнение ума в делах совершеннейших, в хранении пределов душевных страстей, и прочие добродетели, совершаемые в душе. Все это имеет нужду в ведении, потому что ведение охраняет это и учит порядку в этом. И все это только ступени, по которым душа восходит на горнюю высоту веры - и сие называется добродетелями. Но жизнь веры выше добродетели, и делание ее - не дела, но совершенный покой, и утешение, и словеса в сердце, и оно совершается в понятиях души. Ее также делание - все чудные способы духовного жития, которых делание есть чувство в духовной жизни, и наслаждение, и душевный покой, и вожделение, и радость о Боге, и все прочее, что в оном житии дается душе, достойной благодати тамошнего блаженства, и что, как бы по указанию веры в Божественных Писаниях, совершается здесь Богом, богатым в Своих дарованиях.
Недоумение. Кто-нибудь скажет: если все сии блага, и исчисленные пред сим дела добродетели, и удаление от худого, и различение тонких возникающих в душе помыслов, и борьба с помыслами, и противоборство страстям раздражительным, и все прочее, без чего самая вера не может показать силы своей в душевном делании, - если все это совершается ведением, то почему же ведение почитается противным вере?
Решение сомнения. Ответствуем: три суть мысленных способа, по которым ведение восходит и нисходит; и бывает изменение, как в способах, какими водится ведение, так и в самом ведении; и чрез это оно вредит и помогает. Три же способа суть: тело, душа, дух. И если ведение в естестве своем одно, то, относительно к сим областям мысленного и чувственного, оно утончается, изменяет свои способы и делания понятий своих. Выслушай, наконец, какой порядок сего делания и какие причины, по которым оно вредит и помогает. Ведение есть Божие даяние естеству разумных тварей, данное вначале при их создании, и оно по природе своей просто и неделимо, как свет солнечный, но сообразно с деланием своим приобретает изменения и деления.
Примечания
1. Так читается в греческом и в древнем славянском переводах; хотя у Паисия читаем: сопротив вере.
Преподобного Исаака Сирина слова подвижнические. - М.: Правило веры, 2002. С.186-196.
***
Богу нашему слава. Аминь.
Богу нашему слава. Аминь.
|
| |
| |
| dionisiy1500 | Дата: Вторник, 28.05.2013, 12:07 | Сообщение # 2 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2194
Статус: Offline
| Слово 26. О первой степени ведения
Когда ведение следует плотскому вожделению, тогда сводит воедино следующие способы: богатство, тщеславие, убранство, телесный покой, рачение о словесной мудрости, годной к управлению в мире сем и источающей обновление в изобретениях, и искусствах, и науках, и все прочее, чем увенчивается тело в этом видимом мире. А по сим отличительным чертам, как сказали и распределили мы, ведение делается противным вере. И оно именуется голым ведением, потому что исключает всякое Божественное попечение, и по причине преобладания тела вносит в ум неразумное бессилие, и все попечение его совершенно о сем только мире. Вот понятие о себе этого ведения: оно, без всякого сомнения, есть мысленная сила, тайно правящая человеком, Божественная попечительность, назирающая над ним и совершенно о нем пекущаяся. Посему не Божию Промыслу приписывает оно управление миром, но все доброе в человеке, спасение его от вредоносного для него и естественное его остережение от затруднительного и от многих противностей, тайно и явно сопровождающих естество наше, кажутся ему следствием собственной его рачительности и собственных его способов. Таково понятие о себе глумящегося [1] ведения. Оно мечтает, что все бывает по его промышлению; и в этом согласно с утверждающими, что нет управления сим видимым миром. Впрочем, не может оно пребыть без непрестанного попечения и без страха за тело, а потому овладевают им малодушие, печаль, отчаяние, страх от бесов, боязнь от людей, молва о разбойниках, слухи о смертях, заботливость в болезни, попечительность в скудости и недостатке потребного, страх смерти, страх страданий и злых зверей и все прочее, сходное с сим и уподобляющееся морю, в котором ежечасно день и ночь мятутся и устремляются на пловцов волны, так как ведение сие не умеет попечения о себе возвергать на Бога в уповании веры в Него. А потому во всем, что касается до него самого, бывает занято придумыванием средств и ухищрениями. Когда же способы его изобретения в одном каком-либо случае останутся недействительными, а не усмотрит оно и таинственного Промысла, тогда препирается с людьми, которые препятствуют и противятся ему.
В сем-то ведении насаждено древо познания доброго и лукавого, искореняющее любовь. И оно разыскивает малые проступки других людей, вины их и немощи, и настраивает человека учительствовать, прекословить на словах, употреблять лукавые изобретения и хитрости; прибегает оно и к прочим способам, оскорбительным для человека. В нем надмение и гордыня, потому что всякое доброе дело присвояет себе, а не Богу приписывает.
Вера же дела свои вменяет благодати, потому и не может превозноситься, как написано: Вся могу о укрепляющем мя Христе (Флп.4:13); и еще: Не аз же, но благодать Божия, яже со мною (1Кор.15:10). А что сказал блаженный Апостол: разум кичит (1Кор.8:1), то изрек сие о сем ведении, не растворенном верою в Бога и надеждою на Него, а не о ведении истины. Да не будет сего!
Ведение истины душу приобретших оное усовершает в смирении, как усовершило Моисея, Давида, Исаию, Петра, Павла и прочих святых, сподобившихся сего, по мере естества человеческого, совершенного ведения. И в подобных сим святым ведение их всегда поглощается чрезвычайными созерцаниями, Божественными откровениями, высоким созерцанием духовного, неизреченными тайнами; и душа их в очах их почитается пеплом и перстию. Другое же ведение, как и прилично ему, кичится, потому что ходит во тьме, ценит достояние свое по сравнению с тем, что на земле, и не знает, что есть нечто лучшее его. В превозношение же вовлекаются все, потому что они на земле, житие свое взвешивают плотию, опираются на дела свои, не помышляют же в уме своем о непостижимом. И подвергаются этому, пока плавают в волнах сих. Но святые преуспевают в славной Божественной добродетели; и делание их горе, и мысль их не уклоняется в попечение об изобретениях и о суетном, потому что они ходят во свете и не могут заблуждаться. Посему-то все удалившиеся от света познания Сына Божия и уклонившиеся от истины ходят по сим стезям. Вот первая степень ведения, на которой человек последует плотской похоти! И мы охуждаем сие ведение и признаем оное противным не только вере, но и всякому деланию добродетели.
Примечания
1. Глумящийся - размышляющий, философствующий. - Ред.
Преподобного Исаака Сирина слова подвижнические. - М.: Правило веры, 2002. С.197-200.
Богу нашему слава. Аминь.
|
| |
| |
| dionisiy1500 | Дата: Вторник, 28.05.2013, 15:37 | Сообщение # 3 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2194
Статус: Offline
| Слово 27. О второй степени ведения
Когда человек, оставив первую степень, бывает занят душевными помышлениями и пожеланиями, тогда во свете естества души, как телесными чувствами, так и душевными умопредставлениями, совершает следующие предначертанные превосходные дела, а именно: пост, молитву, милостыню, чтение Божественных Писаний, добродетельную жизнь, борьбу со страстями и прочее. Ибо все добрые дела, все прекрасные отличия, усматриваемые в душе, и чудные способы, употребляемые на служение во дворе Христовом, на сей второй степени ведения, в делании силы его, совершает Дух Святой. И оно-то указывает сердцу стези, ведущие нас к вере, в нем собираем напутствие к истинному веку. Но и здесь еще ведение телесно и сложно. В нем только путь, ведущий и препровождающий нас к вере. Напротив того, есть высшая степень ведения. И если кто преуспеет, то найдет возможность, при помощи Христовой, возведенным быть и на оную, когда основание своего делания положит в безмолвном удалении от людей, в чтении Писаний, в молитве и в прочих добрых делах, которыми совершается все относящееся ко второму ведению. И им-то производится все прекрасное; оно и называется ведением дел, потому что чувственными делами, при посредстве телесных чувств, совершает дело свое на внешней степени. Аминь.
Богу нашему слава. Аминь.
|
| |
| |
| dionisiy1500 | Дата: Вторник, 28.05.2013, 15:39 | Сообщение # 4 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 2194
Статус: Offline
| Слово 28. О третьей степени ведения, которая есть степень совершенства
Послушай же, как человек утончается, приобретает духовное и уподобляется в житии невидимым Силам, которые служение свое отправляют не чувственно производимыми делами, но совершаемыми заботливостию ума. Когда ведение вознесется над земным и над попечением о делании земного и начнет испытывать свои помышления в том, что сокрыто от очей внутри, и некоторым образом станет пренебрегать тем, от чего бывает непотребство страстей, и прострется горе, и последует вере в попечении о будущем веке, и в вожделении обетованного нам, и в изыскании сокровенных таин, - тогда сама вера поглощает сие ведение, и обращается, и рождает оное снова, так что всецело делается оно духом.
Тогда может воспарять оно на крылах в области бесплотных, касаться глубин неосязаемого моря, представляя в уме Божественные и чудные действия правления в естествах существ мысленных и чувственных, и разыскивает духовные тайны, постигаемые умом простым и тонким. Тогда внутренние чувства пробуждаются для духовного делания по тому чину, какой будет в оной жизни бессмертия и нетления, потому что еще в здешнем, как бы в тайне, приняло мысленное воскресение, в истинное свидетельство о всеобщем обновлении.
Вот три способа ведения, с которыми сопряжено все течение человека в теле, в душе, в духе. С того времени как начинает человек отличать зло от добра, и пока не изыдет он из мира сего, ведение души его пребывает в сих трех мерах. И полноту всякой неправды и нечестия, и полноту правды, и то, чтобы коснуться глубины всех таин духа, производит единое ведение в сказанных трех мерах, и в нем заключено всякое движение ума, когда восходит или нисходит он в добре, или в зле, или в среднем между добром и злом. Сии же меры у отцов называются: естественное, противоестественное и сверхъестественное. И это суть три направления, по которым возводится и низводится памятование разумной души, когда, по сказанному, или по естеству делает кто правду, или превыше естества восхищается ее памятованием, в созерцании Бога вне естества, или исходит пасти свиней, как расточивший богатство своей рассудительности, который работал со множеством демонов.
Перечень сказанного о трех ведениях
Первая степень ведения охлаждает душу для дел шествия по Богу. Вторая согревает душу для скорого течения к тому, что на степени веры. Третья же есть упокоение от делания (что есть образ будущего) в едином упражнении ума, наслаждающееся тайнами будущего. Но как естество не может еще совершенно возвыситься над состоянием омертвения и тяготою плоти и усовершиться в оном духовном ведении, которое выше другого уклоняющегося ведения, то и ведение сие не в состоянии и послужить к совершенству, не имеющему недостатка, и быть в мире мертвости, и совершенно оставить естество плоти. Но пока человек живет во плоти, остается он в переходном состоянии от одного к другому. То вдруг душа его, как убогий и нищий, начинает совершать служение на второй, средней степени добродетели, какая вложена в естестве и может быть произведена при помощи естества телесного; то при времени, подобно приявшим Духа сыноположения, в таинстве свободы, наслаждается духовною благодатию, по достоинству Дающего оную, и снова возвращается к смирению дел своих, и это суть дела, совершаемые с помощию тела. И душа сохраняет их, чтобы враг не пленил ее приманками, обретаемыми в этом лукавом веке, также смущенными и отклоненными помышлениями; потому что человек, пока заключен под завесою дверей плоти, не имеет упования. Ибо в веке несовершенном нет совершенной свободы. Всякое делание ведения состоит в делании и продолжительном упражнении; делание же веры не делами производится, но исполняется духовными умопредставлениями, в чисто душевном делании; и оно превыше чувств. Ибо вера утонченнее ведения, как ведение утонченнее вещей чувственных. Все святые, сподобившиеся обрести житие сие (а это есть восторжение к Богу), по силе веры, пребывают в услаждении оным превышеестественным житием.
Веру же разумеем не ту, какую человек имеет в рассуждении разнствия достопоклоняемых и Божественных Ипостасей все превосходящего и особенного естества в Самом Божестве, чудного Домостроительства в воплощении восприятием нашего естества (хотя и сия вера крайне высока), но веру, воссиявающую в душе от света благодати, свидетельством ума подкрепляющую сердце, чтобы не колебалось оно в несомненности надежды, далекой от всякого самомнения. И вера сия обнаруживается не в приращении слуха ушей, но в духовных очах, которые видят сокрытые в душе тайны, невидимое и Божественное богатство, сокровенное для очей сынов плоти и открываемое Духом питающимся с трапезы Христовой, в поучении законам Христовым, как сказал Господь: если заповеди Мои соблюдете, пошлю вам Утешителя, Духа истины, Егоже мир не может прияти... и Той вы научит всякой истине (Ин.14:17,26). Он указует человеку сию святую силу, обитающую в нем во всякое время, сей покров, сию мысленную крепость, всегда покрывающую человека, отражающую от него все вредное, чтобы не приближалось это к душе или к телу его. Сию-то силу ум светлый и духовный невидимо ощущает очами веры. Она-то познается святыми паче в опытном приобщении оной.
Но оная сила есть Сам Утешитель, крепостию веры, как огнем, сжигающий душевные члены. И душа устремляется, пренебрегает всякою опасностию в надежде на Бога, на крылах веры возносится над видимою тварию и бывает всегда как бы упоенною, в изумлении пред Божественною попечительностию, в несложном созерцании и невидимом рассматривании Божественного естества, приобучая ум быть внимательным к изучению сокровенностей Его. Ибо, пока не приидет Тот, Кто есть совершение таинств, и пока явно не сподобимся откровения оных, вера между Богом и святыми священнодействует неизреченные таинства, которых, по благодати Самого Христа, и мы да сподобимся здесь, как в залог, а в самой действительной истине - там, во Царствии Небесном с любящими Его! Аминь.
Преподобного Исаака Сирина слова подвижнические. - М.: Правило веры, 2002. С.203-208.
Богу нашему слава. Аминь.
|
| |
| |
